Записки орнитолога

Валерий Бохов

Прежде чем нагрузить знаниями нас, птенцов Тимирязевки, оценить наши дипломные идеи и «выпустить в небо», в большой мир, вручив книжечку диплома, нас обязывали для приобретения рабочих навыков после каждого курса участвовать в проведении летних практик. Летом. Ближе к осени.

И вот нас, пятерых будущих орнитологов, Тимирязевка в очередной раз отправила в Подмосковье, в одно из фермерских хозяйств. Как принято говорить у нас на зоофакультете мы «сбились в стаю», «встали на крыло» и приземлились в Подмосковье. К югу от Москвы. Для студентов – орнитологов тут было раздолье: в вольерах росли страусы и эму; в клетках активно разводили перепелов; а на обширном пруду плавали водоплавающие: лебеди, пеликаны и фламинго, гуси и утки. Конечно же, с подрезанными маховыми…

Жители посёлка работали на ферме и на примыкающих к ферме полях. Мы же дежурили у клеток с восьми до шести.

Жили мы, студенты, в конюшне. Тепло и мягко – вот что можно сказать о месте проживания. На сене спали. На душистом — душистом сене. За стенкой слышалось довольное фырканье и тихое ржанье… Свои завтраки, обеды и ужины мы клевали в рабочей столовой. В общем, условия были нормальные.

Однажды в один из выходных дней услышали кукушку – молотила без остановок. Конечно, заинтересовались. Мы ведь орнитологи! Да и как обыватели мы были поражены. С утра до вечера сплошное «ку – ку». Решили найти гнездовье этой необычной птицы. Отправились искать. Думали поначалу, что живёт она в молодом осинничке. Ан, нет! Кукование неслось из открытых окон местной школы. Оказалось, школьники запускали по кругу запись голоса кукушки на радость старикам. Поселковые пенсионеры, жадно вслушиваясь, верили, что жить будут вечно.

Объекты моего изучения – индийские павлины. Честно говоря, хотел выбрать водоплавающих; жара ведь! Купанием мог бы спасаться! Но вместо водоплавающих мне выпали сухоходящие — павлины.

Как похвастался местный сторож:

- Павлин – птица та ещё, гербовая. На гербе нашего Серпухова красуется!

Мои подопечные — самец Павел, самка (пава) Паулина, пять птенцов – павлинят. Родина самца — Тайланд. Самка выкуплена в одном из наших зоопарков. Так как основное внимание к себе приковывал Павел, он был самым активным из всего семейства, то и наблюдения, по сути, я вёл за ним одним.

Павлиний вольер, огороженный сеткой рабица, раскинулся на площади в десять соток. Сверху же вольер не имеет навесов, крыш, прочих ограничений.

У взрослых павлинов подрезаны маховые перья на крыльях, чтобы птицы не смогли улететь.

Корм: зерно; семечки; кусочки овощей; мяса, сала; творог; мел; мелкие камушки.

По сведениям сторожей – смотрителей и зоотехника птицы успешно перезимовали в Подмосковье при температуре воздуха до минус 25 градусов.

Особенности поведения птиц: постоянно орут с утра до вечера. Крики у птиц пронзительные, чистые, громкие. И очень противные. Петухи, живущие поблизости, притихли, пришибленные громкостью павлиньего голоса, по свидетельству местных жителей. То, что по утрам петухи не будят, мы убедились сами. Только один павлин взывал к рассвету, звал солнце. Хотя зов этот больше был похож на вопль.

Дни практики тянутся однообразно. Они похожи друг на друга как яйца одной кладки из одного гнезда.

Вот обычное повседневное поведение птиц.

Паулина с птенцами бродят возле поленицы. Павел расхаживает вдоль изгороди.

Последние дни замечены следующие события. Регулярно прилетает ворон. Ворон полюбил бодро хозяйничать в миске с птичьим кормом, склевав всю предназначенную благородной птице порцию. Затем, недовольно постучав клювом по миске, ворон опускал клюв в миску, делал резкое движение головой, отшвыривая миску в сторону павлина. Похоже, ворон жаловался, что миска пуста…

Перекусив ворон перелетает и садится по эту сторону сетки.

Павлик же сначала долго таскался вдоль сетки, волоча свой хвост. При этом он выглядит важно, держа голову гордо и не глядя по сторонам. На ворона он старался не смотреть. Меня он тоже не удостаивал взгляда. Несколько раз он веером распускал свой красочный хвост. Вот это то действие, что павлин очень любил. При этом «веер» громко хлопал… Цветовая гамма росписи хвоста павлина вызывала восхищение. Апогеем праздника были танцы, исполняемые Павликом, с распущенным хвостом. Это зрелище способно заворожить любого.

Семья павлина тихо стояла в сторонке, раскрыв клювы и любуясь достоинствами главы семейства.

Павлин же без устали был готов часами продолжать парад. Время от времени птица закатывала глаза, наслаждаясь властью своей красоты.

Ворон же, насытившись, высокомерно и даже презрительно смотрел как павлин, распустив хвост, показывает всему миру свою красоту. Затем павлин подходил к своей миске, долго удивлялся тому, что она пуста. Ворон же снисходительно глядел на птицу и, казалось, говорил:

- Или покрасоваться или поесть. Одно из двух.

Павлин, изумившись пустой миске, зло взглянул не на ворона, а на меня. Меня птица, похоже, ненавидела. Конечно, я раздражал Павлика: не хожу, не летаю, сижу сиднем, пялюсь, даже пить и есть не даю… Но я по строгим условиям ведения наблюдений не должен вмешиваться в процесс кормления, как и в иные процессы.

После парада глава птичьего семейства любил всячески показывать, насколько тяжело ему живётся с имеющимся драгоценным багажом. Чтобы доказать, насколько тяжёл хвост, павлин пытался несколько раз взлететь. Никогда не получалось.

Парад регулярно оканчивался тем, что приходил кот. Он, видимо, знал как проникнуть в вольер. Рыжий, наглый, крупный. Кличка – Шайба. Как говорит хозяин, он с павлином давно знаком.

Кот выгибает спину. Выпячивает её и придвигается к птице. Этим он назойливо просил птицу почесать ему спинку. Павел не только покорно, но и с явным удовольствием это делал, погрузив клюв в рыжую шерсть...

Всё когда — то кончается. Подходила к концу и наша практика. И вот к концу стажировки я стал замечать, что моя подопечная птица – павлин — стал очень уж быстро увеличиваться в размерах. Не заметить этого было нельзя. И это при том, что всю еду из миски выклёвывал ворон!

Не ест, а толстеет! Толстеет, но не ест! Долго я думал об этом феномене. Советовался с работниками фермы. Много их приходило к павлиньему вольеру, поглазеть. Толпами. Спустя какое – то время понял: птица надувается, пыжится на параде. И эти действия приводят к тому, что Павлик стал пухнуть, толстеть, набирать умопомрачительные габариты…Он, представьте, стал даже выше человека!

В небе в эти дни сбивались в стаи перелётные птицы в стремлении на юг. В небе стоял несмолкаемый птичий гомон, щебет…Птичьи крики волновали душу, волновали кровь даже у самой паршивой курицы. Небо звало! Невозможно было усидеть, сложив крылья. Видимо и наша птица не могла усидеть на земле.

Наступило время, когда птице стало явно тесно в вольере. И вот он — запоминающийся момент. Павлин взлетел. Взлетел и это при подрезанных маховых! Перелетел стенку вольера. Схватил меня за шиворот и устремился вверх, вверх, вверх. Всё выше и выше. Я почувствовал себя лягушкой – путешественницей, оказавшейся в небе. Страшно! С высоты полёта лягушки я видел поля и лесные дали. Да что там поля и дали… Я видел всю свою недолгую студенческую жизнь…

Пролетев несколько десятков метров птица обессилела и плюхнулась на землю, до этого избавившись от меня, сбросив в воды пруда. Так была поставлена точка в моей практике. А птица хотела отомстить и отомстила мне.

Но на саму птицу жалко было смотреть. На земле лежала пёстрая куча разноцветных перьев. Дышала птица с трудом. Клюв был раскрыт в беззвучном крике. В раскрытых глазах читалась тоска по жаркой родине павлина с тихими речками и морскими заливами, пышной листвой и сытой жизнью…С миской, полной вкусной еды... Жизнью с заботливыми родителями… С улыбкой служащего тайландского зоопарка…

Сытость, а главное — детство. Счастливое детство…